С самого начала — то есть с инициативы сенатора Андрея Клишаса и примкнувших к нему политиков в конце прошлого года — было понятно, что это совсем не про техническую составляющую, а про идеологическую и финансовую. В терминологии многие интересанты «плавают» до сих пор, зато все как один верят в гипотетическую угрозу того, что Запад может отрубить Россию от Сети (не может), поэтому готовы отключиться в случае чего сами.
«Суверенный рунет» (или просто сувернет) — логическое продолжение курса на изоляционизм, который Россия ведет с 2014 года и от которого отказаться, судя по всему, просто не может.
Откровенно говоря, к 1 ноября сувернет выглядит очень русской забавой, то есть по-прежнему толком не готов. Но это не значит, что от идеи отказались: на Урале уже тестируют системы внезапной блокировки Сети, Роскомнадзор радостно потирает руки в ожидании новых полномочий (хотя значительная часть нормативных актов по сувернету до сих пор не принята), а связанные с концепцией «суверенного рунета» бизнес-структуры ищут новые способы получить из этого профит. Из последнего: Минсвязи вовсю лоббирует закон об обязательной сертификации оптических кабелей связи и муфт для их монтажа. Специалисты уверены, что это создает прекрасное поле бизнес-возможностей для отечественных производителей систем глубокой фильтрации трафика DPI — пока главного оружия в мире сувернета. Минэкономики в начале октября уже давал отрицательный отзыв на этот проект, но рано или поздно он почти наверняка будет принят.
Что бы ни двигало бенефициарами сувернета — идеологические установки или желание заработать, — очевидно, что в прежнем виде российский интернет существовать перестает.
Из территории хотя бы относительной свободы он окончательно превращается в поле боя государственных «интересов» и здравого смысла.
Причем у отстаивающей концепцию «суверенного рунета» власти рычагов влияния стало существенно больше. Беда лишь в том, что просчитывать риски апологеты сувернета, кажется, не умеют, так что: какой эффект может случиться после очередной внезапной блокировки, никто на самом деле не знает. Остается надеяться лишь на то, что интернет, который власти безуспешно пытались контролировать и даже местами блокировать на протяжении последних нескольких лет, снова устоит под натиском человеческой глупости и жадности.
То, что произойдет с российским сегментом интернета дальше, после того как в него сапожищами залезет товарищ майор, будет выглядеть печально, но наблюдать за этим будет очень интересно. Именно поэтому «Новая» решила запустить рубрику «Суверенные протоколы», в которой начинает фиксировать, как будет трансформироваться рунет под натиском суверенности, и какие еще кейсы войдут в общую концепцию изоляции — в диапазоне от навязчивых идей блокировки соцсетей до уголовного преследования за пропаганду наркотиков в интернете.
В первом выпуске рубрики «Новая» напоминает, что собой представляют основные персонажи и выгодоприобретатели в мире сувернета. Поскольку реальность, которую рисуют «защитники суверенности», в каком-то смысле можно назвать параллельной, мы присвоили им определенные статусы. Эти статусы условные, как и некоторое объединение нескольких фигур в одну группу. Нет никаких сомнений, что Министерство цифрового развития, например, неоднородно, и в нем существует определенная оппозиция идее сувернета. Правда, при этом есть и отдельный замминистра Олег Иванов, которого называют «отцом ковровых блокировок» рунета: его личный вклад в суверенность настолько заметный, что оставлять Иванова внутри Минцифры и лишать его отдельного статуса было бы просто несправедливо.
Однако, несмотря на условность схемы, очевидно, что именно эти люди и структуры — главные конструкторы «суверенного рунета». Им за него и отвечать.
Journal information