За отказом федеральных властей компенсировать гражданам за счет бюджета материальные потери из-за «карантинных мер» последовал аналогичный отказ правительства Москвы.
Но если президент Путин просто умолчал о выплатах для граждан, остающихся без работы и доходов до конца апреля, то мэр Собянин прямо заявил, что планировать такие выплаты было бы «неправильно», потому что «бюджеты треснут».
В похожих выражениях отказались, как я уже рассказывал в «Новой», ввести прямые выплаты для горожан и правительственные чиновники в Петербурге.
Во-первых, это неправда — бюджеты от этого вовсе не «треснут».
Во-вторых, нежелание нести материальную ответственность перед гражданами — одна из причин «псевдочрезвычайщины», установленной в стране.
Ну, а в-третьих, власти давно считают бюджетные деньги своими, а не общественными: поделиться ими с гражданами — значит, оторвать от себя.
Сперва — о бюджетных ресурсах. На счетах российского правительства — более 15 триллионов рублей. В России — около 70 млн официально работающих граждан. Даже если всем им одномоментно заплатить 80% от средней зарплаты по стране (то есть, по 35 тысяч рублей) — получится около 2,5 триллионов рублей. Иначе говоря, трети правительственных денег достаточно, чтобы на протяжении двух месяцев обеспечивать такие выплаты. И не понадобится даже ни трогать золотовалютные резервы, ни сокращать военно-полицейские расходы: накопленных резервов достаточно.
Теперь о Москве с ее бюджетом в 3,1 триллиона рублей. Вполне можно сэкономить на бесконечном «благоустройстве» и «озеленении» (только что мэрия решила в дополнение к прежним 12 млрд рублей, объявить тендеры на укладку газонов, замену плитки, бордюров, асфальта еще на 5,3 млрд рублей), на строительстве все новых и новых «хорд» и «транспортных колец», и вообще на любых стройках, кроме жизненно важных, на «реновациях» и бесконечных культурных, развлекательных программах, и праздниках типа «фестиваля шашлыков».
Глядишь, и отыщутся средства для прямых выплат — без всякого ущерба для здравоохранения и социальных пособий.
Но этого не происходит. Никаких предложений об экстренном изменении столичного бюджета Собянин не вносит. Между тем, по Бюджетному кодексу, только он имеет такое право, оппозиция в Мосгордуме не может самостоятельно внести и проголосовать такие поправки.
Ни о чем подобном не слышно и в Петербурге, и других регионах — пока вводятся только ограничивающие меры для граждан и бизнеса и некоторые налоговые послабления, но не прямые выплаты.
Не желая тратить на граждан деньги, президент, правительство и губернаторы действуют в режиме «псевдочрезвычайщины»: вводят для борьбы с пандемией меры и ограничения, которые очень похожи на чрезвычайные, но при этом не объявляют даже официальный карантин.
Почему? Ларчик открывается крайне просто. Введение карантина сразу же запускает механизм материальной ответственности государства, прописанный в статье 8 Федерального закона №52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». А именно: граждане «имеют право на возмещение в полном объеме вреда, причиненного их здоровью или имуществу... при осуществлении санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий».
Да, российская судебная система такова, что это возмещение очень нелегко было бы получить. Но для него была бы хотя бы какая-то правовая основа. А так — никакой.
Приходится полагаться исключительно на милость властей: захотят — дадут денег, не захотят — не дадут.
Понимаю логику тех, кто (как, например, Юлия Латынина в «Новой газете») резонно опасается любых официально введенных «чрезвычайных» режимов и связанных с ними законных возможностей государства ограничивать права граждан и расширять полномочия силовых структур.
В такой стране, как Россия, этот фарш будет не «провернуть назад», эти полномочия потом очень трудно будет забрать у вошедших во вкус «силовиков».
Но по факту мы сегодня видим те же самые ограничения и те же самые расширенные полномочия — только введенные «неофициально», из соображений целесообразности. Так, как ее понимает конкретный губернатор или конкретный начальник Росгвардии или полиции, получившие из центра ясный сигнал: делайте то, что считаете нужным, мы не вмешиваемся.
Что делать в этой ситуации? Понимая, что реальный уровень эпидемической опасности таков, что эффективность принимаемых против нее мер, с точки зрения подавляющего большинства граждан, куда важнее их формальной законности?
Ответ прост: требовать от властей, принимающих эти меры, такой финансовой поддержки граждан и предпринимателей, которая позволит им продержаться в условиях кризиса. Требовать, а не просить.
Потому что бюджет — это вовсе не деньги Путина, Собянина, Мишустина или Беглова. Это деньги граждан, при которых указанные (и другие) лица — не более чем временные управляющие.
Вот только психология российской власти такова, что она воспринимает бюджетные средства, как свои собственные, а не как переданные в управление.
И недоумевает: как же так? Это что получается, мы свое, кровное, каким-то подданным отдадим? Да с какой стати?
А Сечину что останется на выкуп «венесуэльских активов»? А Миллеру на какие средства помогать? А Сбербанк на что выкупить? А Ротенбергам на что очередной мост строить? А детям, внукам, друзьям и знакомым что останется?
Нет уж, пусть граждане выживают как могут.
Зато самый популярный анекдот последних дней — о том, как Путин приходит в бар и заявляет: «Всем пива за счет заведения!»
Зато ВЦИОМ и ФОМ немедленно отрапортовали о повышении рейтинга президента после выступления, где он не сказал ни слова о помощи гражданам.
По всей Европе, начиная с Германии и Франции и заканчивая Грузией и Словенией, государство помогает гражданам. И в Азии — тоже: в Казахстане гражданам уже выплачена помощь. Государство не «делится» с людьми своими деньгами, а возвращает им у них же ранее взятые деньги.
В России же с ее «особым путем» все иначе. Потому что власть считает себя не слугами народа, а его хозяевами. О том, как должно быть на самом деле, ей давно не напоминали.
Борис Вишневский
обозреватель, депутат ЗакСа Петербурга
Journal information