«Там Сечин, Вася. Нас арестуют»

ЮКОС, креатив и ночи в КПЗ

Глава из книги «Как меня убивали. История юриста "ЮКОСа" Василия Алексаняна»

На протяжении шести месяцев после возвращения из Америки он бегает в поисках работы. Найти ту, которую хочет, мучительно сложно. А с его дипломами и амбициями хотелось крутую, высокооплачиваемую и интересную. Идти просто абы куда после Гарварда Алексанян не собирался.

Оксана Балаян: «То, что мне очень понравилось в Васе тогда — как он ждал эту работу. Ждал, не разменивался, не соглашался на другие, менее интересные, активно искал, работал с «хантерами», в какие-то периоды сидел абсолютно без денег… Но знал, что найдется такая позиция, которая будет подходить ему идеально и по объему задач, и по деньгам. И он свою работу дождался».

В декабре 1996 года хедхантеры предложили юриста Алексаняна главе нефтяной компании ЮКОС Михаилу Ходорковскому. На собеседование Василия вез на своей машине отец. Из-за волнения Алексанян-старший даже нарушил правила. Добравшись наконец до офиса, отец и сын поняли, что на собеседование записан не только Алексанян, в приемной сидели еще 12 человек. Василий значился в списке шестым или седьмым. После разговора с ним

Дэйв Годфри говорит мне, что Василий вел себя на собеседовании несколько странно. Главная странность заключалась в том, что он был вызывающе уверен и поставил перед Ходорковским ряд условий, прежде чем согласился на работу. «Причем к моменту, когда его пригласили на собеседование в ЮКОС, Вася находился не в самых благоприятных обстоятельствах: безработный, погрязший в долгах (он был должен и мне), — вспоминает Годфри. — Любой другой был бы рад получить какую угодно работу, не говоря уже о такой огромной ответственности и возможностях. А Вася вместо этого берет и ставит условия. Одним из условий было то, что он будет подчиняться МБХ и только МБХ, тем самым уменьшая вероятность попадания в какую-либо зависимость от других руководителей. Я не помню остальных условий, однако все они были направлены не на Васино личное обогащение, а скорее на повышение эффективности юридического департамента ЮКОСа. Безусловно, МБХ был впечатлен этой решительностью».

Ходорковский тот день и как именно проходило собеседование, уже не помнит.

«Наверное, потому, что я просто пытаюсь выкинуть из памяти всякие тяжелые воспоминания, связанные в том числе и с Василием. У меня вообще проблема, когда я говорю про Алексаняна. Есть Алексанян, которого я знал и который у меня остался в памяти, и я совершенно не хочу этого Алексаняна помещать в контекст книги. …Помню, увидев и послушав Василия, без всякого сомнения, я сразу понял: парень талантливый и амбициозный.

МБХ в первую очередь имеет в виду тот смертельный (в прямом и переносном смысле слова) поход Алексаняна в 2006 году на тонущий ЮКОС, когда он попытается занять в компании руководящий пост и тем самым ее спасти от раздербанивания, хотя всем тогда было очевидно: ситуация уже под контролем Игоря Сечина, на тот момент заместителя руководителя администрации президента, помощника Путина.

…Но до арестов и войн еще несколько лет. И пока конец 90-х — начало активной и самой важной полосы в жизни Алексаняна под названием «Юридическое управление ЮКОСа».

Безусловно, он ощутил свою значимость. Впрочем, сперва в том декабре 96-го его проверила служба безопасности ЮКОСа. Итоги проверки оказались не совсем в его пользу. Вспоминает Леонид Невзлин, один из основателей ЮКОСа, отвечавший в том числе за основные кадровые решения:

«<…>МБХ мне сказал посмотреть на Алексаняна. Я попросил отдел безопасности его промониторить. У безопасности справка оказалась негативная: если коротко, он был хулиган. Частые приводы в милицию, что настораживало. Очень тусовочный. Ну а его профессиональные качества пока можно было оценить лишь по первому и второму местам учебы. Опыта работы особого не было.

Когда я увидел его лично, понял, что парень хороший, дружелюбный, что он более чем умен, хоть и молод, и что он лояльный по определению. И эта лояльность для него как «Отче наш». Не свернет. Плюс — видно было, что у него высокий ай кью. В минусах, как я понял, парень плохо организован и вряд ли хороший менеджер, а мы искали руководителя для большого правового управления. Но я подумал, что если под Алексаняном будет один-два хороших зама с организационными способностями, то с точки зрения оценки деятельности, а самое главное — юридического креатива, лучше Васи не найти. И я его кандидатуру одобрил».

Прежнее юруправление ЮКОСа, которое застал Алексанян и из которого ему предстояло сделать огромный департамент, производило удручающее впечатление: там сидело 5 сотрудников, включая Дмитрия Гололобова*, который был и.о. руководителя. Еще человека три находились в декрете, среди них — Светлана Бахмина**. Алексанян открыл набор и вакансии. К началу 2000-х юруправление из 5–7 человек вырастет до 50 сотрудников и расширится до четырех департаментов: арбитражного, налогового, договорного и корпоративного. О юристах ЮКОСа начнут говорить. Причем не только внутри компании, но и за ее пределами.

Когда победителя рейтинга не будет на свете уже несколько лет, а журнал «Карьера» перестанет существовать, я, не найдя нигде ту публикацию, отправлюсь в библиотеку имени Ленина. И там в электронных базах найдется и тот самый звездный рейтинг с его фотографией, и сотни научных монографий, учебных пособий и диссертаций, где, среди прочего, профессорами и докторами права анализируется трагическая история Алексаняна (и постановление Европейского суда по его жалобе на пытки), и его роль в становлении адвокатуры в России. Думаю, он был бы горд.

Помню, как-то выйдя из библиотеки и взглянув на Кремль, что стоит напротив, я поймала себя на мысли:

и где до сих пор лежат стопки макулатуры — обвинительных заключений по «делу ЮКОСа», в котором он и его бывшие однокурсники и друзья проходят как организованная группа...

Кстати, про однокурсников. В создаваемое юруправление он действительно пригласит некоторых из своей юрфаковской тусовки. Ему нужна была команда проверенных людей. А где их взять, как не среди тех, с кем ты учился и крепко дружил. Слово Рудольфу Мхитаряну:

«…Через полгода Вася позвал меня — в судебно-арбитражный отдел. Мы с ним сразу договорились: никакого протекционизма с его стороны не будет, есть работа, а есть дружба, и мы эти вещи не смешиваем. Года через три он позовет в юротдел нашу однокурсницу Нату Амирян. Но Вася даже этого стеснялся. Иногда до смешного доходило. Он публично при всех ко мне придирался: «Почему у тебя последняя пуговица на рубашке не застегнута?», «Почему галстук не так завязан?» По работе придраться было не к чему. Он, конечно, меня этими придирками выбешивал. Каждый день при всех отчитывал, и каждый вечер мы собирались в пабе после работы, где я ему говорил: «Вася, ты достал уже. Чего ты до Натки не докапываешься, собака, а только до меня?» — «Она девчонка». Я говорю: «И что? Она же тоже твоя однокурсница». Если честно, были моменты, когда мне его придирки надоедали и я думал: «Все, ухожу». Никакого карьерного роста, а только Васина позиция: не дай бог, кто-то подумает, что он продвигает однокурсников. Но в итоге я остался. Просто понял и принял эти его показательные упреки: ему было сложно. И дело было не только в руководстве отдельно взятым юридическим управлением, перед ним была огромная махина — компания, в которой он себя должен был поставить таким образом, чтобы с ним, молодым пацаном, считались нефтяники со стажем, руководство, менеджеры высшего звена. Ему нельзя было упасть лицом в грязь, как-то самому подставиться».

Это был не просто солидный адвокат, сопровождающий крупные сделки и только. Алексанян был юристом, способным вступить с оппонентами в своеобразный кулачный бой.

И такой Алексанян 90-х с его нестандартными юридическими шагами идеально подошел Ходорковскому, когда тот развернул войну с инвестором Кеннетом Дартом, терроризировавшим крупный бизнес по всему миру корпоративным шантажом (гринмейлом). Юруправление ЮКОСа устроило с Дартом судебные тяжбы. Параллельно Алексанян и его юристы предложили руководству провести допэмиссию, в результате которой доля Дарта серьезно размывается. Так и получилось. Дарт вынужден был пойти на мировую.

Потом благодаря юруправлению Алексаняна ЮКОСу в Венском арбитраже проиграет коммерсант Евгений Рыбин. В конце 90-х, когда ЮКОС приобрел «Томскнефть», Рыбин лишился сверхприбыли, которая была возможна в силу злоупотреблений со стороны бывшего руководства этой компании. Проще говоря, это было откровенное воровство. Видимо, в отместку Рыбин впоследствии станет самым раскрученным свидетелем обвинения по всем фигурантам «дела ЮКОСа», независимо от того, знал он их лично или нет. Именно Рыбин будет подбрасывать следствию фальшивые документы, которыми обосновывались аресты и содержание сотрудников компании в СИЗО. Фальшивки, подаваемые следствием так, словно они принадлежат правовому управлению ЮКОСа, потом раскроет Алексанян. Благодаря его подсказкам защита во втором деле Ходорковского и Лебедева добьется того, что ключевой опус Рыбина исключат из дела. Это будет за год до смерти Алексаняна.

ПРОДОЛЖЕНИЕ