Они обвиняются в совершении более чем 10 преступлений, связанных с незаконным хранением наркотиков, взяточничеством и превышением должностных полномочий. «Стражи порядка», арестованные вскоре после скандальной истории с журналистом Иваном Голуновым, прославились именно методами своей «работы» — либо подбрасыванием жертвам наркотиков, либо угрозами сделать это.
Фото: Фонтанка.ру
Сотрудников вневедомственной охраны Росгвардии Петербурга и Ленобласти — старшего полицейского Александра Бойкова (31 год) и водителя Никиту Лаврентьева (28 лет) — уволили из органов «по отрицательным мотивам» сразу после ареста, в сентябре 2019 года. Лаврентьев служил в Росгвардии с 2016 года, а Бойков устроился туда в апреле 2019-го.
Открытое письмо российских адвокатов главе МВД России Владимиру Колокольцеву. Адвокат Мансур Гильманов после удара лежит на полу ОМВД по Даниловскому району Москвы. Он прибыл в полицию к своему подзащитному Министру внутренних дел РФ, генералу полиции Колокольцеву Владимиру…
После того, как «Аль-Каида»*, афганский полевой командир и премьер Гульбиддин Хекматияр, турецкий президент Эрдоган, палестинский духовный лидер шейх Абу Али Ахмад, пакистанский премьер Имран Хан, экс-премьер Малайзии, Рамзан Кадыров и Хабиб Нурмагомедов высказались по поводу святотатца Макрона (экс-премьер Малайзии при этом заявил, что мусульмане могут убивать всех французов), свое веское слово сказал Владимир Путин. Он предложил принять на площадке ООН закон, который защищал бы чувства оскорбленных верующих.
Это, конечно, замечательная идея.
Единственный вопрос: что именно оскорбляет чувства верующих?
Как мы знаем, террорист в Ницце, об оскорбленных чувствах которого так беспокоятся Эрдоган и Имран Хан, отрезал головы двум людям, а чернокожую уроженку Бразилии с несколькими детьми зарезал. Все погибшие посещали собор Нотр-Дам. Его чувства верующего, надо полагать, оскорбило наличие посетителей в соборе. Да и само наличие собора.
Без разницы, кто ты — либерал, предприниматель, юрист, аудитор или безработная выпускница ПТУ, торговавшая наркотой. Не имеющая ничего человеческого тюремная и правоохранительная система уравнивает всех. И убивает одинаково. И одинаково заметает следы.
Но после людей часто остаются письма — последние свидетельства. Письма из тюрьмы, отправленные родным и близким либо официально, либо — записки, переданные через адвоката, либо просто предсмертные строчки на клочках бумаги, приобщенные потом к уголовному делу…
Эти письма — настоящие документы эпохи.
Их писали очень разные люди. И смерть застала их в разных местах. Кто-то находился в тюрьме или тюремной больнице, кто-то под подпиской о невыезде, другой в колонии, четвертый только прибыл с этапа.
Адресаты — матери, жены, дети, правозащитники, члены ОНК…
Кто-то пишет, не зная, что его завтра, через неделю, месяц не станет. Другие понимают, что умирают. Третьи догадываются, что их могут убить, и посылают сигналы SOS. Четвертые сводят счеты с жизнью.
