Военная операция России в Сирии достигла нескольких стратегических целей и может быть свернута в любой момент. В то время как общество напряженно обсуждает цену войны — как экономическую, так и моральную, — российские военные, по имеющимся у «Новой газеты» данным, готовятся к выходу из конфликта. Второго Афганистана не будет — по крайней мере, не в Сирии.
Цель сирийской кампании состояла в том, чтобы предложить себя в качестве союзника в борьбе с общим врагом — запрещенной в России террористической организации ИГИЛ. Несмотря на неоднозначную публичную оценку действий России на Ближнем Востоке западными лидерами, эта задача решена.
Многочисленные европейские политики высказались о готовности к диалогу с Россией по совместным действиям против ИГИЛ, будущей судьбе Башара Асада и его режима. В американских элитах наметились противоречия по вопросы о статусе прямых военных переговоров с Россией по сирийскому кризису. Публичное осуждение действий Москвы, на которые Вашингтон идет по политическим причинам и из-за обязательств перед своими партнерами в Саудовской Аравии, сочетается с развитием дипломатических контактов между нашими странами. Де-факто этот диалог начался после визита президента России в Нью-Йорк на Генеральную Ассамблею ООН, и сейчас он находится в активной фазе — с участием как европейских, так и ближневосточных игроков.
Статус союзников в сирийском кризисе предполагает, что Россия готова отказаться от продолжения конфронтации в Донбассе. О последнем свидетельствует как первое реальное перемирие, действующее сейчас в регионе, так и последние действия представителей самопровозглашенных республик ДНР и ЛНР, назначивших даты проведения местных выборов по украинским законам в соответствии с Минскими соглашениями. В обмен Россия стремится к началу переговоров о возможности снятия экономических санкций и одновременно к окончательному признанию статуса Крыма в составе России. Ради этой цели некоторые политики готовы организовать «повторный плебисцит», который при наличии любых наблюдателей безусловно подтвердит «волю народа Крыма».
Сегодня фактическое признание Крыма существует в виде снятия этого пункта из повестки переговоров о нормализации отношений Европы, США и России.
Выход из Сирии будет в любом случае оценен как крупная победа российской внешней политики. Может быть названа одна из трех причин: мы выходим из конфликта, потому что достигнута полная и убедительная победа, либо потому, что наши союзники дальше могут справляться с исламистами без нас, либо, наконец, по той причине, что российское наступление на ИГИЛ не получило-де должной поддержки международного сообщества. В любом случае, это должна быть a splendid little war в классическом виде: в Кремле сделали выводы из ошибок, допущенных на Донбассе. Рейд против врагов европейской цивилизации на Ближнем Востоке должен быть решительным и быстрым, после чего в игру вступают дипломаты. После Сирии начинается «перезагрузка перезагрузки».
Между тем у этого блестящего плана, как уже подмечали, есть свои риски. Основной из них исходит не от администрации Обамы, которая, скорее всего, будет действовать вполне прагматически и продолжит диалог с Россией, но от джихадистов — этим как раз никакой диалог не нужен. Читайте также: Готова ли Россия к мести террористического интернационала?
Скоро нам нужно будет смотреть уже не на Сирию, а на южную границу Таджикистана — туда, где ИГИЛ грозит заключить тактический союз с Талибаном.
Journal information