Марина Влади прогневила Малахова. Да-да! Некогда знаменитая, а ныне практически забытая, одинокая и оказавшаяся на грани нищеты 77-летняя французская актриса (так!) прогневила САМОГО всесильного Малахова!
«На днях все СМИ опубликовали новость о том, что вдова Владимира Высоцкого Марина Влади выставила на аукцион личные вещи легенды — бронзовую маску стоимостью 50 тысяч евро и автограф последнего стихотворения, стартовая цена которого 15 тысяч евро», — так начал программу «Сегодня вечером» ведущий Андрей Малахов, не скрывая возмущения корыстолюбием и вероломством этой самой вдовы. Вообще-то по субботам Малахов обычно поет дифирамбы любимцам публики — артистам, певцам, спортсменам. На этот же раз ее создатели кардинально изменили формат, устроив товарищеский суд французской актрисе, посмевшей самостоятельно распорядиться принадлежащими ей реликвиями. Как несколькими днями позже выразилась корреспондентка программы «Время» в репортаже с этого аукциона, «Марина Влади продает самое дорогое — память».
«Субботний» Малахов, как правило, милый, приветливый и дружелюбный, с трудом сдерживал гнев и ярость — словно Марина Влади лично его предала, устроив аукцион. Сама актриса наотрез отказалась обсуждать тему, когда ей позвонили из Москвы по телефону: «Я не буду говорить про это. Что обсуждать? Что за абсурд? Кто имеет право меня судить?»
«Если бы человек чувствовал, что поступает правильно, он бы был менее агрессивен, — прокомментировал ведущий эти слова Влади, а затем обратился к бывшей жене Высоцкого Людмиле Абрамовой: — Именно вы подарили Владимиру Семеновичу двоих детей. Ваше отношение к ее поступку?»
Людмила Абрамова, однако, ожиданий Малахова не оправдала. «Я боюсь вас разочаровать, но я не вижу предмета для обсуждения. Маска — это не личная вещь Володи. Стихотворение много раз опубликовано…» Но ведущий не унимался, предположив, что если бы сама Абрамова продала что-нибудь из вещей Высоцкого, она бы «могла на такси ездить каждый день». «Я давно все отдала музею», — мягко улыбнулась Абрамова, ломая заранее прописанный сценарий ток-шоу.
Причина раздражения ведущего более-менее прояснилась, когда в программе показали интервью актрисы, которое она незадолго до новости про аукцион дала съемочной группе Первого канала. Она приняла телевизионщиков в своем имении под Парижем, но, видимо, наотрез отказалась обсуждать с ними подробности своей личной жизни: «Читайте мою книгу, я все сказала». Похоже, настойчивость корреспондентов ее взбесила, поэтому она с трудом сдерживалась, чтобы не выставить их за ворота. «Я не даю интервью уже много лет, так что будьте счастливы, что я с вами говорю»… «Телевидение меня совершенно не интересует — это не мой мир»… «Если бы он меня не встретил, он бы умер в 30 лет. Я его спасла просто, но я не буду детали вам давать, как я его спасала»… «Я плачу у себя дома одна…» — говорила Марина Влади в этом «эксклюзивном» интервью, так и не поддавшись на уговоры поделиться сокровенным.
Сенсации не получилось. Очевидно, в отместку за это Андрей Малахов и решил обсудить ее «персональное дело», восполнив то, чего не удалось добиться в ходе интервью. Впрочем, большинство гостей, приглашенных в студию и знавших Влади и Высоцкого лично, тоже надежд ведущего не оправдали, отказавшись осуждать меркантильность вдовы. «Вот вам бы пришло в голову устраивать распродажу вещей вашего покойного супруга?» — кипятился Малахов, обращаясь к вдове Леонида Филатова Нине Шацкой. «Мне бы — нет», — ответила Шацкая, но и бросать камень в Марину Влади не стала. Вспомнила лишь, как та плакала у нее на кухне, сокрушаясь, что Высоцкий не хочет, чтобы она переехала к нему в Москву.
«Она не случайно страдала у вас на кухне. Она понимала, что не единственная женщина в жизни Владимира Семеновича, и помимо нее есть другие», — злорадно подытожил ведущий, пригласив в студию женщин, которых якобы любил Высоцкий, и остроумно проиллюстрировав свое предположение фрагментом известной песни Высоцкого: «Помню, Клавка была и подруга при ней, целовался на кухне с обоими». Однако актрисы, которых Малахов аттестовал музами поэта, признавались лишь в дружеских с ним связях и никак не желали входить в историю в качестве его возлюбленных и муз.
Отчаявшись, ведущий подверг сомнению любовь Влади к Высоцкому на том лишь основании, что всего через год после его смерти она, не сносив башмаков, вновь вышла замуж. «Ничего себе страдания!» — саркастически воскликнул он, видимо, абсолютно уверенный в своем праве судить людей и бесцеремонно вторгаться в их личное пространство.
В программе НТВ «50 оттенков. Белова» тем же субботним вечером как раз говорили о том, имеет ли право звезда скрывать от публики свою частную жизнь, или публичность предполагает максимальную открытость. Начали с того, что голливудский актер Чарли Шин признался перед телекамерами, что болен СПИДом и мог заразить других. Гость студии депутат Рашкин осудил Чарли Шина и ему подобных западных звезд: «Это их культура, не для нашего человека. Это дебилизм… У него просто деньги кончились».
Впрочем, запредельная «открытость» Анастасии Волочковой, представительницы отнюдь не «их культуры», как и демонстративная закрытость от посторонних глаз Марины Влади, ломает выстроенную в депутатской голове схему: каждый известный человек решает для себя сам, нужно ли ему откровенничать и разоблачаться перед камерами, и уж тем более пускать ли ему эти камеры и микрофоны в свою частную жизнь.
Здесь же, в эфире, случился настоящий скандал. Актриса Наталья Бондарчук, женщина как будто бы смирная и богобоязненная, дала по морде светской журналистке, опубликовавшей без согласия актрисы сведения, которые та совсем не желала подвергать огласке. Она просила согласовать с ней текст, но журналистка, пообещав, обошлась без лишних формальностей, заодно и проигнорировав просьбу дочери Бондарчук: «Это не для прессы».
Журналистка, получившая пощечину, отстаивала свое право на публикацию любых сведений, которые стали ей известны, тогда как актриса, напротив, защищала свое прайвеси и грозила журналистке судом. А зрители в студии изъявили горячее желание знать все о жизни своих любимцев. Идя на поводу у публики, желтая пресса и желтое же ТВ не выбирают средств, всеми правдами и неправдами добывая «горяченькое». Вот только и риски в подобных случаях возрастают — можно по морде схлопотать от героя очередной скандальной публикации, или быть посланным куда подальше. Одно можно сказать с уверенностью: эта «жила» никогда не иссякнет, покуда из зала им кричат: «Давай подробности».
Journal information