Дума приняла в первом чтении поправки к закону «О Конституционном суде РФ»: предлагается наделить КС правом решать, следует ли российскому государству исполнять решения международных судов. Если, например, Европейский суд по правам человека примет решение, которое российские власти сочтут «не соответствующим Конституции», они смогут обратиться в КС и добиться решения о невозможности исполнения. Это противоречит российской Конституции: часть 4 статьи 15 провозглашает приоритет международных договоров РФ над российскими законами. Но поправки позволят российским властям не выполнять неприятные решения ЕСПЧ. Например, не выплачивать акционерам ЮКОСа 1,87 миллиарда евро компенсации за нарушение прав на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство. Внесли законопроект сенатор Андрей Клишас, депутаты Владимир Плигин, Михаил Емельянов, Василий Лихачев, Алексей Диденко и Валерий Иванов.

Генри Резник, заслуженный юрист, адвокат, член Общественной палаты, выигравший в 2013 году в ЕСПЧ иск против России, рассказал «Новой газете», почему идея оценивать решения международных судов в КС абсурдна:

— Законопроект вполне безумен: получается, что КС должен принимать решения по конкретным делам, то есть ему предлагается выходить за пределы своих полномочий. Ведь ЕСПЧ принимает решение ad hoc (по конкретному случаю. — Ред.) и говорит о том, что государство нарушило право человека, а не о том, что какой-либо закон несовершенен. А Конституционный суд рассматривает вопрос о соответствии законов и решений правительства Конституции, а не о применении закона в конкретном случае. Я не представляю, каким образом он будет признавать неконституционными решения ЕСПЧ по каждому делу, которое вызовет неудовольствие властей предержащих. Конституционный суд фактически тянут туда, где ему не место.

Этот закон не будет соответствовать 15 и 17 статьям Конституции. Нет ни одного общепризнанного принципа международного права, который не был бы закреплен в Конституции: ее смысл полностью совпадает со смыслом международных правовых актов. Если обнаруживается противоречие между международным договором и национальными законами, применяются правила международного договора. Ведь договор заключается по обоюдному согласию: если не хочешь его исполнять, то есть процедура выхода из договора, в той же Венской конвенции она предусмотрена. А мы из договора выходить не будем, но и выполнять его не хотим — это же сюр.

Коллизии между национальными законами и позицией Европейского суда случаются, и не только в России, и их бывает нелегко решить. Чаще всех недовольны решениями ЕСПЧ Великобритания, Франция, Бельгия, Австрия. Например, у англичан, как и у нас, запрещено голосовать на выборах заключенным, содержащимся в местах лишения свободы. Несколько лет назад ЕСПЧ посчитал, что это нарушение прав человека. Но пока англичане ничего в законодательстве не поменяли, а Кэмерон даже сказал, что решение ЕСПЧ — это судебный империализм.

Как правило, решения ЕСПЧ в отношении России упираются либо в несовершенство законодательства, либо в правоприменительную практику, либо в физическую невозможность исполнить решение международного суда. Например, у Европейского суда есть стандарты содержания заключенных в местах лишения свободы, в частности, на одного человека должно приходиться не менее 7 квадратных метров площади камеры. А у нас в стране нет возможности соблюдать этот стандарт: не хватает тюрем.

Но решения ЕСПЧ о бесчеловечных условиях содержания в российских СИЗО («Белов против России», «Гасанов против России», «Мысин против России», 2014 год. — Ред.) повлияли на власти, которые задумались: не слишком ли много сажают? И у нас стало меняться законодательство в отношении того, кто должен содержаться под стражей во время следствия. Появился запрет сажать на общих основаниях предпринимателей, увеличилось количество статей, по которым сажать в СИЗО на время следствия нельзя. Да, правозащитники говорят о случаях неправомерного заключения под стражу, но в целом прокуроры стали меньше обращаться в суд с такими ходатайствами.

Была ситуация, когда ЕСПЧ признал, что российский закон, позволяющий уходить в отпуск по уходу за ребенком только военнослужащим-женщинам, нарушает принцип равноправия (дело «Константин Маркин против России», 2012 год. — Ред). В результате наши власти согласились, что Европейский суд здесь прав.

Возможность того, что поправки в закон «О КС» примут, реальна. Последствия мы увидим, когда Конституционный суд начнет признавать, что постановления ЕСПЧ не подлежат исполнению, а может, доживем и до того, что признают неконституционными Европейскую конвенцию, другие международные акты. В нынешнем ура-патриотическом угаре политика попирает право.

Анна Байдакова
Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»