Челобитые

Те, кто интересуется вопросом, знают, что во многих колониях страны практикуется незаконное насилие по отношению к осужденным. Причем не только со стороны тюремщиков, но и со стороны так называемых «активистов»- заключенных, сотрудничающих с администрацией и выполняющих поручения за определенные льготы.

Добиться наказания невозможно: только в единичных случаях расследование доходит до конца и мучители получают срок. В основном же после проверок выясняется, что осужденный «упал с кровати», «сам многократно ударился головой о стену», «упал и ударился о раковину»… А смертельные случаи объясняются «сердечной недостаточностью» или «синдромом внезапной смерти».

Но все равно находятся отчаянные люди, не желающие сдаваться. Раньше с такими разбирались «неформально»: заставляли отказаться от жалоб в прокуратуру под угрозой такого, что трудно себе представить и чего невозможно не бояться. Но теперь  внедряется новый способ расправы, позволяющий отбить желание жаловаться, но уже «в рамках закона». А именно, добавить им срок за «ложный донос» (ст. 306 УК РФ).

Одним из первых случаев стало дело Сергея Хмелева, отбывающего наказание в Саратовской области. Об этой истории «Новой» рассказала его адвокат Маргарита Ростошинская.

В 2010 году Сергей Хмелев был отправлен отбывать срок в ИК‑17г. Пугачева. В январе 2015 года, поскольку было холодно, Хмелев поддел под арестантскую форму тонкий черный джемперок. Сотрудники администрации приказали джемперок снять. Хмелев отказался, за что был немедленно избит. В тюремной больнице Саратова у него были диагностированы, со слов врача, перелом носа, перелом трех ребер слева, повреждение левого легкого в результате прокола ребром, а также разрыв кишечника.

Хмелев решил, что хоть джемпер и запрещен по правилам внутреннего распорядка, но избивать за это все-таки нельзя, и написал жалобу.

После возвращения из больницы Хмелев получил убедительное предложение отказаться от жалобы, однако он это предложение отклонил и поехал в СИЗО‑1 Саратова для рассмотрения другой его жалобы. Адвоката к Сергею сначала просто не хотели пускать, однако спустя несколько дней встреча все же состоялась. Сергей рассказал ей все и написал заявление в фонд «В защиту прав заключенных». И к Сергею пришел следователь. Именно тогда Хмелев написал заявление о привлечении к уголовной ответственности сотрудников колонии.

Хмелева в срочном порядке вернули в ИК‑17, где его еще несколько раз посетил следователь, пообещав в следующий раз зайти 26 мая. Но 26 мая вместо следователя к Хмелеву пришли «активисты» и сделали ему следующее предложение. Или он сейчас же пишет отказ от жалобы и одновременно заявление на самого себя за ложный донос (вот здесь-то и есть ноу-хау), или его изнасилуют. На раздумья было дано 5 минут. Хмелев подписал все, что требовалось. После чего следователь с чистой совестью проверку завершил, и родилось новое уголовное дело — уже против Хмелева, по ложному доносу.

Внимание СМИ и правозащитников к истории привлекла адвокат Маргарита Ростошинская. Сотрудникам УФСИН это настолько не понравилось, что адвокату прозрачно намекнули: если она продолжит посещать Хмелева, у нее в сумочке могут найтись наркотики, даже размер уточнили — 5 граммов героина.

Ростошинская дело не бросила, и началась подготовка к суду по «ложному доносу». Потерпевших в уголовном деле было четверо: трое режимных сотрудников и замначальника ИК‑17 Зейналов.

Процесс вышел громким. На суд приезжали сотрудники фонда «В защиту прав заключенных» и представители аппарата уполномоченного по правам человека в РФ, журналисты. На призыв защиты Хмелева дать показания об избиениях в ИК‑17 откликнулись около 10 бывших осужденных. Кульминацией процесса стало выступление одного из свидетелей обвинения, осужденного Вячеслава Ефимова, который в суде отказался от первоначальных показаний и рассказал все как есть. Свое выступление Вячеслав Ефимов начал словами: «Пусть меня хоть убьют, но я буду говорить правду».

Все шестеро свидетелей обвинения по сути свидетельствовали в пользу защиты.

А вот со свидетелями защиты в ходе процесса происходили весьма странные вещи. Кому-то на улице перекрывали дорогу автомобили, из которых выскакивали бравые парни и убедительно объясняли, что в суд ходить не надо. Один бывший заключенный в день выступления в суде вдруг снова был арестован и до сих пор находится в СИЗО‑1г. Саратова. С самым отчаянным свидетелем защиты, Ефимовым, все обстоит еще интереснее. До освобождения ему оставалось четыре месяца, но вдруг откуда-то взялось новое уголовное дело. Причем «второе» преступление он якобы совершил точно в то же самое время, в которое им было совершено «первое», но в другом районе города. Ему прямо намекали на то, что, если он будет и дальше давать показания, на свободу не выйдет. И в ИК‑7г. Красноармейска, куда его отправили отбывать наказание после суда, были созданы столь невыносимые условия, что Ефимов решился на суицид.

Несмотря на все это (и даже на реплики потерпевшего Зейналова, который в ответ на свидетельства против него прямо в суде отвечал: «Ну и что? Это давно было!»), судья Кировского районного суда Дарья Богданова 5 ноября 2015 года признала Хмелева виновным. Виновным в том, что совершил «заведомо ложный донос» на сотрудников администрации ИК‑17г. Пугачева. И назначила Хмелеву наказание — два с половиной года.

Защита Хмелева добилась отмены приговора в апелляции, и дело рассматривается заново. Тем же судом, правда в другом составе. Защите уже отказано много в чем, самыми вопиющими стали отказы суда в применении систем аудиопротоколирования, а также в приобщении письменных ходатайств, заявленных в процессе. И вновь в суде выступают бывшие заключенные ИК‑17, подвергавшиеся насилию. Какой будет итог — скоро узнаем.

Александра Букварёва —
специально для «Новой»

P.S. Почти одновременно с вынесением приговора по «ложному доносу» Хмелеву 3 ноября 2015 года в Мордовии апелляционным постановлением Верховного суда республики был оставлен в силе приговор Александру Решетову. Он также пожаловался на избиение сотрудниками колонии, что привело его самого на скамью подсудимых. Наказание он получил точно такое же, как Хмелев, и по той же статье (ч. 2 ст. 306 УК РФ).