С каждым годом на праздник в Севастополе приходит все меньше людей. Если в марте 2015 можно было говорить о восьми тысячах участников, в марте 2016 — о трех тысячах, то 18 марта 2018 года на праздничный митинг собралось не более двух тысяч человек. И место выбрали новое: вместо центральной площади Нахимова, где три года назад проходил «народный сход», людей позвали на мыс Хрустальный к памятнику солдату и матросу.
Пришедшие — преимущественно бойцы упраздненного ныне ополчения и казаки. Люди выстраиваются по периметру площади, растягивают транспаранты: «Севастополь без фашизма», «Крым с Россией расцветает, Украина с ЕС упала до Сомали». Появляются традиционные для патриотических праздников триколоры, имперские флаги и символика НОД.
Митинг начали врио губернатора города Дмитрий Овсянников и спикер Заксобрания Екатерина Алтабаева. Однако их речи оказались настолько дежурными, что собравшиеся начали беседовать параллельно и даже смеяться как-то несоответственно моменту.
Вернуть внимание публики к микрофону смог бывший телеведущий, а ныне зампред Госдумы Петр Толстой.
— Это была третья оборона Севастополя! — отчеканил он. — Крымская война, Великая Отечественная, и возвращение Севастополя в Россию. Сегодня от имени 450 депутатов Государственной думы, представляющей всю нашу страну, все население нашей страны, все политические силы, которые есть в России, я приветствую вас на этой площади. Благодаря вам Россия обрела новый этап своей истории. Этап, когда стране никто не сможет больше указывать, как ей жить.
«Когда Севастополь и Крым вернулись в Россию, у нас, не скрою, была тревога: понравится ли вам? И если что-то было не так, простите нас. Мы отстояли нашу и вашу свободу».
Почин Толстого поддержал председатель комитета ГД по обороне Владимир Шаманов.
— Отец у той победы был один — нынешний президент Владимир Владимирович Путин. Все остальные были солдатами, сыновьями и дочерьми, — заявил он. — Неслучайно социологи отметили, что это событие [присоединение Крыма] произвело в России такой же эффект, как полет Гагарина в космос и победа в Великой Отечественной войне. Те пять «электричек дружбы», которые пришли в Крым пустыми, стали началом нашей победы. За единую и сильную Россию! Ура!
О каких пяти «электричках дружбы» вел речь Шаманов — неизвестно: ранее говорили только об одном поезде.
Однако люди оказались несогласны не столько с новыми фактами в истории «крымской весны», сколько с общим торжественным пафосом официальных выступлений.
— Конечно, мы должны быть в России, мы должны быть русскими. Это даже не вопрос, — поделился с «Новой газетой» севастопольский казак Анатолий Марета. — Но то, что мы ждали от России, мы этого не увидели. Сейчас в Крыму и Севастополе пошел передел собственности, начиная от киосков, ларьков, магазинчиков, участков земли под застройку, заканчивая крупными предприятиями. Собирают так называемую самооборону, говорят: «Вот автовокзал принадлежит Коломойскому, фас!» Люди захватывают, забирают, огораживают. Потом оказывается, что это принадлежит вовсе не Коломойскому, а кому-то другому, в том числе и русским патриотам. Такого беспредела здесь не было даже в последние годы украинской государственности. Но еще раз повторюсь: мы за Россию.
Марета отмечает, что существенным плюсом вхождения Крыма и Севастополя в РФ стало получение русским языком официального статуса — теперь на нем можно вести документооборот. «Кроме того, нашим детям не будут говорить о Бандере и Шухевиче, как о героях», — добавил он.
Пришедшая на митинг эколог Маргарита Ливтиненко оказалась более категорична в оценках.
— Хотелось бы, чтобы спустя три года Россия могла похвастаться не только такими массовыми мероприятиями. Чтобы бабушки, которые надеялись на высокую пенсию, получили эту высокую пенсию, чтобы сельское хозяйство в Крыму развивалось и процветало, как обещает с каждого плаката Владимир Владимирович Путин. Хотелось бы, чтобы улицы были благоустроенными, чтобы дороги были без ям. И чтобы у людей было менее воинственное настроение.
Литвиненко рассказала корреспонденту «Новой» историю, которая, на ее взгляд, характеризует сегодняшнее состояние умов в городе.
— В январе я ехала в автобусе в Балаклаву. Дорога была обледенелая. И на моих глазах перевернулась ехавшая нам на встречу машина. И никто из людей даже не подумал остановить автобус. Я стала кричать водителю: остановитесь, там же человек, нужно помочь! А водитель ответил, что на этом месте нет остановки, и если он затормозит, его могут наказать. Сейчас, если на весах с одной стороны страх наказания, а с другой — человеческая жизнь, то выбирают страх.
Иван Жилинсобкор в Крыму
«ВЕРНУВШИЙСЯ В РОДНУЮ ГАВАНЬ». СМОТРИТЕ КРЫМСКИЕ ФОТОГРАФИИ ШЕСТИКРАТНОГО ЛАУРЕАТА WORLD PRESS PHOTO ЮРИЯ КОЗЫРЕВА
Севастополь
Journal information