Пономарево находится на берегу озера Иткольского. Сворачиваешь к нему с шоссе, а там вместо указателя с названием деревни стоит в чистом поле диван. За диваном на столбе — телефон-автомат в паутине. Правее, поперек колеи, — самодельный деревянный шлагбаум. И фанерка прибита с печатными буквами: «На машине к озеру не проехать!» Именно так, с восклицательным знаком. И хотя шлагбаум можно легко отодвинуть и к озеру проехать, даже мотоциклист у меня на глазах перед этим знаком спешивается и дальше идет на своих двоих.

Когда в 2006 году убили журналистку Анну Политковскую, в редакции «Новой газеты», где я тогда работала, между журналистами распределили темы, которыми она занималась. Чтобы ни одно ее расследование не прекратилось, не остановилось. Я взяла на себя расследование случаев массового отравления детей неизвестным веществом, происходившее с осени 2005 года в Шелковском районе Чечни.

Чтобы продолжить расследование Политковской, я сразу поехала в Чечню — поговорить с пострадавшими, свидетелями, найти документы. Тем более что осенью 2006-го произошли новые случаи отравления уже в других селах этого района Чечни.

Моим проводником в Чечне стала Наташа Эстемирова — подруга и коллега Анны Политковской, работавшая в офисе правозащитного центра «Мемориал»* в Грозном и сотрудничавшая с «Новой газетой». В начале 2000-х именно квартира Наташи в Грозном стала основной базой для всех правозащитников и журналистов, приезжавших в республику. В то время Грозный еще стоял в развалинах. Мы ходили с Наташей по городу, и она показывала нам разрушенные войной дома, зияющие пустыми окнами и с обвалившимися этажами. И улицы — разбитые, заваленные мусором и брошенной техникой, по которым бродили отощавшие коровы.

Жительница Сыктывкара Елена — безработная. Раньше занималась малым бизнесом: держала цветочный магазинчик. Во время пандемии пришлось закрыть ИП — отдел находился в торговом центре, и арендную плату во время локдауна Родвикова не потянула. Встала на учет как безработная. Пособие составило 1800 рублей в месяц.

«Фросе был год. Мой напарник, Саня, нашёл ее в подъезде щенком и взял домой. С ней и на работу ходил — чего ей дома сидеть? Ходила в наморднике, ни разу никого не укусила. Ее любили все, дети особенно». Иван Воронцов, оператор канатной дороги горнолыжного комплекса «Кукисвумчорр» говорит с трудом. Собака умерла у него на руках.

В тот вечер, вспоминает Иван Васильевич, детей на склоне было особенно много, человек 20-25 дошколят стояли на помосте у подъёмника. Много было и родителей.