Блог «Новой газеты»

ЧАСТЬ 1. ДЕНЬГИ НА ХРАНЕНИЕ

Радика Сирусина задержали в декабре прошлого года. Полицейские сняли его буквально с койки — увезли из санатория «Юбилейный», где он лечился от туберкулеза.

Радик знал, что за ним придут: его товарищей Дениса и Михаила «взяли» еще в марте.

«Даже удивительно, — говорит, — что так долго меня не трогали. Я несколько месяцев получал лекарства в стационаре напротив отделения. Ходил туда каждый день. Полиция приходила в стационар и спрашивала, бываю ли я. Но почему-то не задерживала».

26 марта 2019 года Радик, Денис и Михаил то ли изрядно побили, то ли просто сильно напугали известного в Магнитогорске «риелтора» Алексея Тюрина. Хотели «стрясти» с него деньги — 800 000 рублей, которые он взял у 18-летнего сироты Дмитрия Дудыча и не вернул.

Сейчас всем троим грозит не меньше семи лет колонии.

Неблагодарные петербуржцы критикуют состав продуктовых наборов, которыми на этой неделе начали наделять школьников. Родители публикуют фотографии полученных сухпайков, сопровождая картинки комментариями с широкой гаммой чувств — от удивления до возмущения.

Содержимое комплексных пакетов варьируется, но незначительно. В каждом — три пачки крупы (кому досталась греча, кому — рис, другие получили ассорти), пара банок недорогих рыбных консервов (сайра, сельдь), три шоколадки с небогатым содержанием какао-продуктов, по два литра молока и восстановленного сока, печенье или пряники (300 г), развесные отечественные макаронные изделия (900 г), две пачки дешевого чая в пакетиках (по 25 шт.), сгущенка или банка джема (600 г), но всенепременно каждому — по две бутыли подсолнечного масла. Это на десять дней. Как поясняют в Смольном, после первой выдачи будет и вторая — с 12 апреля. Можно, чтобы два раза не вставать, получить все разом после Дня космонавтики.

Я знаю одного очень яркого человека, моложе меня лет на двадцать пять, который время от времени вспоминает о пионерском лагере «Артек» с ностальгической нежностью. Я в «Артеке» не была, меня посылали в заводской подмосковный лагерь, расположенный в чудесном месте, в Рузе, на берегу реки. Но у меня вертится на языке вопрос: а что там в «Артеке» было с сортиром?

По этой части я не была избалованным ребенком, жила в коммуналке — на семь семей одна уборная, — где по утрам выстраивалась очередь к унитазу. Соседи с личными сиденьями, хранящимися в комнате, стояли в унылой, но нервной очереди. Нетерпеливые пользовались ночными горшками на собственной территории.

Но когда я, неизбалованная, впервые попала в пионерский лагерь летом 1953-го года,

захлебнулась от запаха. Глаза защипало. Поначалу это был запах благородной хлорки, но уже на второй день хлорки было не видать, она приобрела охристый оттенок, и воняло теперь покрепче.

Я пишу о детях-инвалидах, и обычно это получаются нерадостные и даже злые тексты. А иногда так хочется написать о чем-нибудь добром, веселом, даже пушистом! Так я отправилась на программу социальной реабилитации «По пути с хаски», которую организовали Дмитрий Шпаро и фонд «Клуб Приключение».

На днях президент России предложил закрепить в Основном законе поправку о том, что «дети являются важнейшим достоянием Российской Федерации». «Государство создает условия, способствующие всестороннему духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей», — говорится в тексте поправки.

Так ли это? Сомневаемся, и для этих сомнений есть серьезные, жизненно важные основания.

Грузин Мамука Гогелиа одинаково любит своих четверых детей от двух российских жен. Его красивые и ухоженные сыновья всегда при нем. Он хороший отец. Но когда старший сын Дато в очередной раз собирается на соревнования по дзюдо в Оренбург или Барнаул, и вопросительно смотрит на него, Мамука с сожалением качает головой. Сопровождать сына Мамука не может: его грузинский паспорт давно просрочен, а российского у него нет, хотя его дети — граждане России.

На тренировочные сборы к сыну отец ездит, держа в уме версию о забытом дома паспорте. Инспекторы на дороге иногда любят потребовать вдруг все документы. Более двадцати лет Мамука пытается заполучить красную книжицу с российским гербом, но все его попытки тщетны. История взаимоотношений Гогелия с УФМС Катав-Ивановского района Челябинской области вообще звучит как пересказ увлекательного детектива.

«Лет 10 чиновники пытаются улучшить жизнь гражданина, и от этой заботы невозможно жить», — кратко формулирует Олег то, за что ему светит до 5 лет тюрьмы. Обычный мужик, рабочая специальность, четверо детей. Живет не то что в глубинке, — еще дальше. Коряжма — городок в 600 км от Архангельска, ближе к Сольвычегодску, ссыльный край. Градообразующее предприятие — целлюлозный комбинат. Экология — соответствующая.

Стенограмма речи ветерана жизни в нашей стране на встрече с современной порослью в красном уголке, из которого, как теперь видно, по ошибке в лихие девяностые вынесли бархатное красное знамя и алебастровых вождей нашего некогда прошлого.

Детский сад № 44 в Краснотурьинске переходит на строгий режим. Может быть, не на такой же строгий, как расположенная здесь женская колония № 16, но новый начальник к дошколятам пришел как раз из нее. Заведующим садиком стал майор ФСИН Андрей Гайдуков, экс-замначальника женской ИК-16.

«Мы просто шокированы тем, что руководить детским садом теперь будет этот жестокий ГУФСИНовец, который ранее избивал женщин в колонии. В детском саду не могут нам внятно ответить, с чем связаны такие изменения и почему именно Гайдуков стал руководить нашим детсадом!» — публикует анонимное письмо родителей городское сообщество «Краснотурьинск Live».