В России реабилитируют жертв, а памятники ставят — палачам. В.И. Лукичев (в центре). Фото из семейного архива Мой дед был арестован 30 апреля 1932 года. 7 мая был в первый раз допрошен. В деревне Бабино на руках его жены Анны остались четверо детей, младшему Василию исполнился один…
Раз в неделю по пятницам Екатерина Писарева, главный редактор книжного сервиса MyBook, включающего 260 тысяч изданий и 50 тысяч аудиокниг, будет со знанием дела рассказывать не просто о самых любопытных новинках 2020 года, но и выбирать те из них, которые можно прочитать быстро и с удовольствием.
Отдел культуры
Обложка «Непобедимого солнца» / «Эксмо»
Каждый раз, когда в конце лета выходит новый роман Пелевина, это то еще зрелище: все наперебой начинают упражняться в остроумии, комментировать и препарировать текст, разглядывая его со всех сторон, попутно сокрушаясь, мол, Виктор Олегович уже не тот. Наверное, это типичная наша черта: восхищаться прекрасным далёко — будь то советское прошлое, книги или детские фотографии — и томно вздыхать: «Ах, вот же было раньше!».
В эпоху Black lives matter и (пост)пандемийную агонию роман о людях, отправившихся на добровольную самоизоляцию на остров (впоследствии ставший необитаемым), заиграл новыми красками. А лучше бы ему быть бесцветным…
Во Франции «10 негритят» переименовали в «Их было десять». «Их было восемь» — у Высоцкого, «Их было тридцать Шесть. В каждом кипела Месть» — у Есенина…
В 2008-м эстонское издательство также столкнулось с проблемой переименования. Там роману присвоили название пьесы, написанной Агатой Кристи, по его мотивам — «И никого не стало».
Я второй раз использую это название. Первый был сорок лет назад, когда мы в Вайлем по заданию редакции «Нового американца» отправились открывать Америку в Гарлем и обошли все без исключения улицы этого зловещего тогда района. Мы были единственными белыми, но нас никто не обижал. Напротив, встречные говорили «welcome». Мы догадались повесить на шею фотоаппараты, и нас принимали за европейских туристов, случайно отбившихся от своих.
Тогда нам все было в новинку, и мы поражались трущобам с фанерными щитами на месте окон и пустырям, усеянным шприцами и бутылочками от рома «Бакарди». Хотя снаряжали нас, будто на войну, мы ничего не боялись, но чувствовали себя вдвойне чужими как белые и эмигранты, пока не наткнулись на книжный магазин. В витрине висел плакат с портретами чернокожих авторов. Узнал я только двоих, и оба были моими тезками — Дюма и Пушкин.
Вернувшись в редакцию со щитом, мы разразились лирическим репортажем с рискованными рассуждениями. За этот материал поплатилась вся газета. Среди подписчиков нашлась одна, которая перевела чернокожему мужу из Госдепа наш опус слово в слово. Мы об этом узнали, когда пришло письмо из Вашингтона, где нам объясняли, что за такое могут и депортировать.
Довлатов написал чиновникам виртуозный ответ, где напирал на нашу молодость, неопытность и — даже — нетрезвость.
Столетье с лишним — не вчера, А сила прежняя в соблазне... И те же выписки из книг, И тех же эр сопоставленье. /Б. Пастернак, 1931/
Удивительно, как точно воспроизводится рисунок политических событий в России начала ХХ века и в сегодняшней Америке. Она проходит тот же путь в уменьшенном масштабе, но в ускоренном темпе.
В России все началось с «кровавого воскресенья» 9 января 1905-го, когда полицией были расстреляны 130 безоружных участников многотысячной демонстрации, направлявшейся с петицией к царю. В США все началось с понедельника. 25 мая, когда безоружный афроамериканец Флойд, обвиненный в краже и в неповиновении полиции, был задушен полицейским. Потом начались массовые выступления, протесты, митинги, стачки, вооруженные восстания, грабежи, поджоги, убийства, акты политического террора — все, что называется «первой русской революцией» 1905–1907 гг.
События в США после убийства афроамериканца в Миннесоте привели не только к массовым демонстрациям в защиту расового равноправия, а также беспорядкам, но и к требованиям ревизии роли и поступков конкретных исторических персонажей. Немедленно оживились дискуссии о пересмотре отношения к произведениям искусства, созданным в прежние периоды. Движение перекинулись и на Европу. 18 июня был демонтирован памятник Колумбу в Сан-Франциско и еще четырех американских городах. Некоторые памятники деятелям британской империи и Черчиллю были свергнуты, демонтированы властями или закрыты от публики. В годовщину отмены рабства в США о своем отношении к этим событиям и новой идеологии рассказывает поэт и ученый Александр Городницкий.
Александр Николаевич Башлачёв (Саша Башлачёв, СашБаш) родился в Череповце 27 мая 1960 года. Закончил факультет журналистики Уральского государственного университета в 1983 году. Год работал в районной череповецкой газете. С конца 1984 года ездил по стране, писал песни на свои стихи и пел их — обычно в небольших компаниях, на так называемых квартирниках. Самая известная песня Башлачёва, настоящий гимн и символ молодёжного сопротивления — «Время колокольчиков». Волею перемен, происходивших в стране, из глубокого рок-подполья он нежданно перекочевал в большие залы (1986-87), произвёл впечатление на знаменитых поэтов и критиков. Однако типичной «перестроечной» карьеры делать не захотел, от съёмок в фильмах и записи пластинки отказался. 17 февраля 1988 года, вскоре после возвращения из Москвы, выбросился из окна съёмной ленинградской квартиры. Похороны на Ковалёвском кладбище были людными и предельно мрачными. В Череповце есть маленький музей поэта и мемориальная доска на доме; в Петербурге никак не поставят уже отлитый памятник.
Отъезд Иосифа Бродского в эмиграцию разделил его жизнь на примерно равные половины. Оглядываясь из сегодняшнего дня на дату перемены места обитания, то есть на полную новизну: языка, образа жизни, политического строя, среды, близкого окружения, а также особенностей и мелочей быта, развлечений, способов заработка и так далее, — я не нахожу, что 4 июня 1972 года, перелетев из Ленинграда в Вену, он совершил прыжок через некую роковую черту, мгновенно и навсегда отделившую одну половину от другой.
Едем в Шакву. Это поселок на 300 жителей. 130 км от Перми, 40 км от районного центра, города Лысьва. В Лысьве — муниципальное бюджетное учреждение культуры (МБУК) «Лысьвенская библиотечная система» и его директор — Елизавета Запятая.
