Блог «Новой газеты»

На шахте в Прокопьевске 10 ноября 1937-го произошла авария. Груженная лесом вагонетка сорвалась вниз, убив шесть человек. Лишь через три дня первый секретарь Новосибирского обкома сообщил об этом в Москву шифровкой.

Как только телеграмму расшифровали и положили на стол Сталину, на документе появилась его грозная резолюция: «Предлагаю изобличенных по взрыву в Прокопьевске привлечь к суду, расстрелять, о расстреле опубликовать в новосибирской печати. Сталин». Члены Политбюро со Сталиным согласились, оставив ниже свои подписи. На следующий день, 15 ноября, его резолюция была оформлена как решение Политбюро.

Осенью 1938-го по центральному аппарату НКВД прокатились аресты. Новой чистки требовал Сталин. Он регулярно получал протоколы допросов ранее арестованных сотрудников НКВД и полностью был в курсе дел. Берия 23 октября направил Сталину протокол допроса бывшего начальника Свердловского НКВД Дмитрия Дмитриева, в котором тот щедро сыпал фамилиями «заговорщиков»: Деноткин, Агас, Пассов, Гендин, Волынский. Берия тут же уточнял: «Пассов и Гендин нами вчера арестованы», а материалы на «подозрительного по шпионажу» Волынского «нами проверяются, и он намечается к аресту». В тот же день Берия вдогонку пишет еще одну записку и победно сообщает об аресте Волынского.

Звонок Ежова из Москвы 14 ноября 1938 года поверг шефа НКВД Украины, комиссара госбезопасности 3-го ранга Александра Успенского в глубокое раздумье и тревогу. Ничего внятного он не услышал, но зловещий смысл уловил. Ежов был краток: «Тебя вызывают в Москву, дела твои будут разбирать. Плохи твои дела». В конце разговора намекнул: «А вообще ты сам посмотри, как тебе ехать и куда ехать…»

Успенский все понял. Он давно чувствовал — дело идет к развязке. Осенью 1938-го панические настроения охватили верхушку НКВД. С сентября шли аресты. Назначенный к Ежову первым заместителем Лаврентий Берия развернул бешеную активность, подмял аппарат НКВД, расставил в нем своих людей и раздавал направо и налево приказы об арестах выдвиженцев Ежова.

Ежов и его окружение почувствовали опасность еще летом. Когда в начале августа 1938-го Успенский и вместе с ним начальник УНКВД по Ленинградской области Литвин встретились с Ежовым у него на даче, тот заявил: «Нужно прятать концы в воду. Нужно в ускоренном порядке закончить все следственные дела, чтобы нельзя было разобраться». А Литвин добавил: «Если не удастся все скрыть, придется перестреляться. Если я увижу, что дела плохи, — застрелюсь». Самому же Успенскому, как он признал позднее, именно в тот момент пришла в голову мысль о побеге.

МИД РФ опубликовал в твиттере ролик к годовщине вторжения советской армии в Польшу 17 сентября 1939 года. Ведомство назвало это событие «освободительным походом».

Вторжение было необходимо, так как «Польша фактически перестала существовать как государство», заверили в МИД. Москва не могла допустить, чтобы Гитлер захватил всю Польшу, — это ухудшило бы позиции СССР на западном направлении, говорится в видео. Также МИД утверждает, что украинское и белорусское население встречало Красную Армию «как подлинных освободителей».

В ходе «Большого террора» 1937–1938 годов проводились «массовые операции» НКВД. Решение о начале арестов принималось Сталиным и Политбюро ЦК ВКП(б). Высшие партийные инстанции определяли направление репрессий и категории граждан, подлежащих аресту. Самой масштабной стала так называемая кулацкая операция. Приказ НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» был представлен наркомом внутренних дел Ежовым на рассмотрение Политбюро и, конечно же, одобрен. В преамбуле приказа утверждалось, что в стране имеется значительное число «антисоветских элементов»: бывших кулаков, бежавших из лагерей, ссылки или вернувшихся домой после отбытия сроков наказания, церковников, сектантов, эсеров и членов других «антисоветских партий», повстанцев, белогвардейцев, уголовников и прочих. Говорилось о недостаточности борьбы с ними, что создало им условия «безнаказанно» продолжать свою преступную работу, и о том, что они стали «главными зачинщиками» всех видов антисоветской и диверсионной деятельности.

Сначала такая история.

Из иллюминатора стоявшего в австралийском порту советского теплохода выпрыгнул кок. И добрался до берега.

Дальше, как водится: наш консул, попытки уговорить вернуться, обещания, угрозы… Не удалось. Товарищам по команде это стоило разбирательств на Родине, кого-то наказали…

Кока не отдали.

Через три года этот же теплоход снова прибыл в Австралию. Идут по городу наши моряки, видят лавочка, и в лавочке за хозяина — ба! — старый знакомый! На теплоходе рассказали первому помощнику (замполиту, значит), и тот решил восстановить порушенную было репутацию советского человека. Продумал операцию, организовал группу надежных ребят…

В общем, явились к лавочке, скрутили кока, в качестве пьяного доставили на борт, там как-то спрятали… В общем, вывезли на Родину.

Россияне продолжают считать Иосифа Сталина самым выдающимся человеком в истории. Об этом свидетельствуют результаты опроса, проведенного «Левада-центром»* в мае (есть в распоряжении «Новой газеты»).

В первую пятерку выдающихся личностей помимо Сталина (39%), который «удерживает лидерство» с 2012 года, также вошли Владимир Ленин (30%), Александр Пушкин (23%), Петр I (19%) и Владимир Путин (15%). При этом доля тех, кто называл Путина, сократилась в два раза за четыре года (34% в 2017 году), а Пушкина — с 34% до 23%.